Цветаевы в Тарусе

Детство, верни нам, верни
Все разноцветные бусы,-
Маленькой, мирной Тарусы
Летние дни.

М. Цветаева

С 1892 года лето семья Цветаевых ежегодно проводила в Тарусе. Сто тридцать - сто сорок километров от Москвы. Калужская губерния, маленький городок над чистой, спокойной и рыбной Окой, центр России. Типично-русский город: просторные солидные дома, массивный Успенский собор на базарной площади, сразу за переездом через Оку, "городской сад" вдоль берега, Воскресенская церковь на горе, высоко над городом. Богатые лавки и магазины, спокойно-неторопливый уклад провинциальной жизни... Типично-русский пейзаж: одинокая береза или несколько сосен посреди поля, луга, березовые рощи, перелески, бескрайние поля... "Лесов здешних не исходишь", - писал Иван Владимирович. Он, а вслед за ним и Марина, были неутомимыми ходоками. Тропинки, ручейки, речушки - все бегущее с холма на холм, уводящее вдаль, приносящее умиротворение. Подумаешь - Таруса - и сразу вспомнятся цветаевские строки:

Сини подмосковные холмы,

В воздухе чуть теплом - пыль и деготь.

Сплю весь день, весь день смеюсь, - должно быть,

Выздоравливаю от зимы...

Прочтешь эти стихи - и сердцем увидишь тарусский пейзаж.

От станции Тарусская нужно было ехать семнадцать верст. Цветаевых встречал тарусский извозчик Медвежаткин с лучшим своим экипажем - "карета с фонарями". Если доводилось ехать в темноте, фонари зажигали, было красиво и романтично. Ничего, что Марину всегда тошнит: и в поезде, и в коляске, - счастье приезда затмевало все огорчения. Вот уже переправились через Оку на пароме, дальше можно ехать верхом, через город, или низом, вдоль реки: дача, которую профессор Цветаев арендует у города, стоит совсем одна верстах в двух за Тарусой. Этот небольшой, деревянный, очень уютный домик с мезонином, с большой террасой и маленьким верхним балкончиком таил для детей множество разнообразных возможностей и радостей. С балкона открывались заокские дали, сквозь верхушки деревьев мелькала и блестела на солнце Ока. В Тарусе часто виделись с Добротворскими, их большой, украшенный резьбой деревянный дом и сейчас стоит на главной улице. Иван Зиновьевич Добротворский (дядя Ваня) был земским врачом, добрая память о нем сохраняется у тарусян и до сих пор, много лет спустя после его смерти. Жена его Ольга Александровна - двоюродная сестра Ивана Владимировича Цветаева; отношения с ними и их детьми - по возрасту близкими Валерии(первой дочери Ивана Владимировича Цветаева) - были очень родственными... Бывали в уютном, всегда для цветаевских детей праздничном доме Тьо, после смерти дедушки Мейна навсегда поселившейся в Тарусе. Изредка ездили в гости к художнику В.Д. Поленову, его усадьба стояла километрах в семи ниже по Оке. Там было много молодежи, устраивались веселые праздники...

Простота и размеренность деревенской жизни: купание, катанье на лодках, походы по грибы и за ягодами, прогулки по любимым местам. Непрекращающаяся и здесь материнская музыка, а иногда пение в два голоса с Лёрой - голоса уплывали далеко по реке... Здесь дети были еще ближе к матери, она проводила с ними больше времени. Да и их отец тоже: совместные прогулки купанья, поездки или походы в город. Он не мог оставаться без дела; если не сидел за письменным столом, то занимался своим огородом. "Я много копаюсь в огороде и вывожу овощи, - капусты разных сортов, брюкву, сельдерей, лук, чеснок, - рассказывал он в письме. - Пусть дети, пока малы, проводят лето в одной и той же сельской обстановке, благо она здесь так прекрасна". Вся семья любила Тарусу, каждый находил в ней свою прелесть. Осенью - всегда горькое прощание и обещание не забывать "моей березе, моему орешнику, моей елке, когда уезжаю из Тарусы". Елка, действительно, была ее собственная: арендуя дачу много лет, Иван Владимирович посадил вокруг нее ели в честь рождения каждого из своих детей. Они росли вместе с детьми, обгоняя их в росте. Для не знавшей русской деревни, почти не ездившей по стране Цветаевой понятие родины, России воплотилось в слова "Таруса" и "дом в Трехпрудном".

Музей Цветаевой в Тарусе

Цветаевы поселились на даче в Песочном, взяв ее в долгосрочную аренду.

Так писала о ней Марина: «город Таруса, Калужской губернии. Дача «Песочное» (старый барский дом исчезнувшего имения, пошедший под дачу). Дача «Песочное» в двух верстах от города, совсем одна, в лесу, на высоком берегу Оки,- с такими березами…»

Сохранились более подробные воспоминания младшей сестры, Анастасии: «Простой серый дощатый дом под ржавой железной крышей. Лесенка с нижнего балкона сходит прямо в сирень. Столбы качелей; старая скамья под огромной ивой еле видна - так густо кругом. В высоком плетне - калитка на дорогу. Если встать лицом к Оке, влево грядки, за ними - малина, смородина и крыжовник, за домом крокетная площадка.

Две террасы (одна над другой, столбиком); балюстрада нашей детской доверху продолжена перекладинами, чтобы мы не упали. Перед террасами - площадка меж четырех тополей; между двух из них - мои детские, стульчиком, с загородками качели. А настоящие качели между четырех орешников, носящих наши четыре имени: Лёра, Андрюша, Муся и Ася.»

На этой даче жил полгода художник Борисов– Мусатов, затем семья Вульфов, много сделавшая для Тарусы.

 Основатель Музея изобразительных искусств И.В. Цветаев, великая русская поэтесса Марина Цветаева, писательница-мемуаристка Анастасия Цветаева, чудесный художник Борисов-Мусатов – и, несмотря на все эти знаменитые имена, в годы советской власти дом был разрушен. Какое-то время он находился на территории санатория им. Куйбышева, совсем обветшал и был разобран.

Поэтому музей решили расположить в том доме, где Цветаевы часто бывали, – в доме Тьо.  Этот дом в 1899 году купил для своей второй жены Сусанны Давыдовны дед Марины по материнской линии А. Д Мейн. С. Д. Мейн прожила в этом доме последние 20 лет жизни. В воспоминаниях Анастасии Цветаевой описание этого дома проникнуто теплом и любовью: «Шли туда обычно семьей или мама с нами, тремя младшими детьми. Играть, шуметь, бегать, драться - у Тети было нельзя, и за столом надо было сидеть очень чинно. Но весь быт Тети был так уютен, наряден, красив, особен, что мы любили ходить к ней. В нашей даче, кроме рояля, все было почти по-деревенски просто. У Тети в доме были ковры, чехлы на мягкой мебели, дорогие сервизы, занавесы, венский шкаф - часы, игравшие, как оркестр. За столом подавала прислуга в белой наколке, тарелки были нагретые, перед прибором каждого из нас ждала коробка шоколадных конфет с «серебряными» или «золотыми» щипчиками. Бульон - в толстых чашках; для нас жарили цыплят. Чай пили на веранде с резными деревянными украшениями, на белоснежной скатерти. Нас ждали отборные яблоки. Сад у Тети был расчищен; клумбы с цветами, песок, большой плодовый сад, сирень, липовая аллея, кусты ягод.

Иногда Тетя готовила и сама, сердито гремя посудой, тогда мы ели чудные швейцарские кушанья»

В 1992 году здесь был открыт мемориальный музей. В музее пять экспозиционных залов. Он работает ежедневно с 10 до 17 часов, кроме понедельника.  

Мы входим в дом с резными наличниками… Особый аромат дерева и старины… Сто лет назад здесь хозяйничала, угощая всех швейцарскими разносолами, Сусанна Давыдовна Мейн, прозванная девочками Тьо. Гувернантка матери Цветаевых, ставшая потом женой Александра Даниловича Мейн, деда Цветаевых по матери. Тьо –именно так звучало слово «тётя» в ее устах, потому что тонкости русского произношения так и остались для нее тайной.

При входе большая фотография Цветаевой. На стенах изображения старой Тарусы, акварель дачи в Песочном, широкие просторы Оки и заокских далей. В глаза бросается макет дачи в Песочном. Зеркало, в которое смотрелась Цветаева.

В гостиной большой стол с самоваром, за которым встречали гостей. Вокрух стола венские стулья. Представлены фотографии Ивана Владимировича, его старших детей от первого брака – Леры и Андрея, со стены глядит на нас строгое лицо Марии Александровны, урожденной Мейн, матери Цветаевых. Иван Владимирович со старшей дочерью, Мариной, а вот и две сестры, Марина и Ася в похожих платьицах с вырезом каре.

Цветаевы приехали в Тарусу по приглашению двоюродной сестры Ивана Владимировича, Елены Александровны Добротворской, которая была замужем за тарусским земским врачом и проживала здесь постоянно. Собираясь в Тарусу из песочного семья Цветаевых обычно навещала сразу два дома – Сусанны Давыдовны Мейн (дедушка к тому времени уже умер) и Добротворских. Их фотографии тоже можно увидеть на стенах.

Вокруг Цветаевых сразу же образовался кружок друзей – художник К. Некрасов, семья Виноградовых, их дочь Нина была близкой подругой Марины. Цветаевы наведывались и за Оку, в гости к Поленову. Фотографии друзей и дальних родственников – одним словом всех, кто бывал в Песочном, с кем Цветаевы были знакомы по Тарусе. О том, как проводили вечера в доме Цветаевых, говорит шуточный снимок после домашнего спектакля.

В маленькой комнатке представлено самое дорогое – первые сборники стихов Цветаевой «Вечерний альбом» и «Версты», ее кофта, похожая по фасону на матроску, камушки, которые так любили собирать сестры по берегу Оки, шагая из Песочного в Тарусу. Рядом подсвечник и чернильница, правда, не Марины, а Анастасии Цветаевой, ими она пользовалась в Тарусе.

Камень Марины

Находясь в эмиграции, М.И. Цветаева тосковала по любимой Тарусе, стремилась к ней всей душой: «Я хотела бы лежать на тарусском хлыстовском кладбище, под кустом бузины, в одной из тех могил с серебряным голубем, где растет самая красная и крупная в тех местах земляника. Но, если это несбыточно, если не только мне там не лежать, но и кладбища того уж нет, я бы хотела, чтобы на одном из тех холмов... поставили с тарусской каменоломни камень».

Завещание поэтессы исполнилось только 9 октября 1988 года. На высоком берегу Оки был поставлен камень с тарусской каменоломни с надписью «Здесь хотела лежать Марина Цветаева». И действительно, когда-то рядом с этим местом располагалось хлыстовское кладбище, а около него - дача «Песочное», где летом отдыхала семья Цветаевых. Если пройти еще несколько метров до родника и «Дерева желаний» и подняться по крутому склону, вы окажетесь на огороженной площадке-некрополе. Здесь  могилы умершего в Тарусе в 1905 году художника Виктора Эльпидифоровича Борисова-Мусатова и его сестры Елены. Тарусяне обычно называют это место «Мусатовским косогором».

  Впоследствии об этом месте К.Г. Паустовский напишет такие слова: «Борисов-Мусатов любил этот косогор. С него он написал один из лучших своих пейзажей - такой тонкий и задумчивый, что он мог бы показаться сновидением, если бы не чувствовалось, что каждый желтый листок березы прогрет последним солнечным теплом».

Когда стоишь рядом с цветаевским камнем, смотришь вокруг, сразу вспоминаешь строчки стихотворения Заболоцкого

В очарованье русского пейзажа.
Есть подлинная радость, но она
Открыта не для каждого и даже.
Не каждому художнику видна.

7 октября 2006 года в городском парке, над Окой,  был открыт памятник Марине Цветаевой. Авторы памятника - скульптор Владимир Соскиев и архитектор Борис Мессерер.

Воспоминания дочери Марины Цветаевой - Ариадны ЭФРОН

Таруса дорога мне не только тем, что я, как очень и очень многие, открыла для себя сё красоту и прелесть, а ещё и главным образом оттого, что именно здесь прошло детство моей матери, что именно здесь она узнала Россию, сделавшую её навсегда русским поэтом.

Про тарусское детство своё мама мне много рассказывала, когда я была маленькой, и поэтому и Ока, и дача «Песочное», и Пачёво, и Улай, и многие другие места запомнились мне задолго до того, как сама я их увидела. Вообще же Цветаевы были здесь первыми «дачниками»; дед мой И.В.Цветаев, в конце прошлого столетия приехавший навестить родственников семью земского врача Добротворского, - с первого взгляда полюбил Тарусу и любовь эту передал всем своим близким; год за годом проводили здесь Цветаевы летнее время в небольшом сейчас разваливающемся на территории дома отдыха имени Куйбышева - домике; в нём умерла моя бабушка, чудесная музыкантша М.А. Мейн; в нём провёл последний год жизни лиричнейший из художников Борисов-Мусатов; а после Цветаевых там же жила памятная Тарусе семья Вульфов, учёных и музыкантов.

Многие места в Тарусе связаны с семьёй Цветаевых: от больницы, где работало не одно поколение врачей Добротворских, до городского садика, заложенного, как рассказывали мне старшие, братом моего деда, историком Дм. Ив. Цветаевым.

Ещё цел бывший дом Добротворских на ул. Ленина (впоследствии его заменила артель вышивальщиц); ещё стоит дом моего прадеда, литератора Александра Даниловича Мейна, где впоследствии помещались детские ясли.

Ещё высятся около цветаевской «Песочной» дачи четыре громадные ели, посаженные в конце прошлого века  Цветаевым в честь своих четверых детей Валерии и Андрея (от первого брака с В.Д. Иловайской), Марины и Анастасии (от брака с М.А. Мейн).

Помогает ли мне Таруса в работе? Нет, сейчас Таруса, стала чрезвычайно популярным даже модным местом отдыха; отдыхающие же работающих не разумеют и слишком отвлекают их от письменного стола.

Когда жила здесь круглый год, лучше всего работалось мне зимой.

Какие уголки природы больше всего люблю? Те, что не истоптаны, не захламлены, где не слышно радио из дома отдыха и  персональных транзисторов.

Самые «интересные» люди Тарусы для меня те, кто Тарусе конкретно помогает, бережет её прошлое, работает для её будущего, улучшает её настоящее; любит не на словах (потребительски!) -   а на деле, делом.  «Любовь есть действие», - говорила Марина Цветаева.

Так любит Тарусу и К.Г.Паустовский; и Б.П. Аксенов, и Е.А.Соколова; и ещё несколько человек; их не так-то много, но они лучшие; поэтому и мечта моя, тарусская мечта в том и заключается, чтобы побольше было в Тарусе таких людей.

И ещё: чтобы сохранился здесь цветаевский «Песочный» домик на радость и на пользу коренным и «транзитным» тарусянам.

12 октября 1966 г.