Сад Ракицкого

Тарусе и ее окрестностях немало достопримечательных уголков природы — естественных и созданных руками человека. На южной окраине города, в конце улицы Шмидта, есть ботанический сад, который тарусяне и те, кто приезжает сюда, называют чудо-садом.

Вырастил этот удивительный сад Николай Петрович Ракицкий — ботаник, филолог и садовод. Ученому помогала в этом его жена писательница Софья Захаровна Федорченко. Николай Петрович Ракицкий и Софья Захаровна приехали в Тарусу в 1926 году. Они построили здесь дом и заложили на пустыре сад.

Ракицкий работал ученым секретарем Технической энциклопедии и редактором ее по сельскому хозяйству, затем старшим агрономом научно-технического совета Главного управления полезащитного лесоразведения при Совете Министров СССР. Бывая по служебным делам в командировках, Николай Петрович при-возил в Тарусу семена и саженцы растений из различных концов страны. По-степенно на бывшем пустыре вырос удивительный сад. Растения со всех концов земли нашли на окраине Тарусы свою вторую родину. Сад Ракицкрго небольшой, он уместился на двадцати шести сотых гектара, а растений здесь много.

От метелей и буранов сад защищают заботливые и терпеливые русские березы. Высокой живой стеной встали они вдоль ветреной северной стороны. Осенью эта стена делается будто золотой. Словно гигантский костер вспыхивает перед садом.

Ещё издали видна высокая зеленая пирамида. Словно ракета, она устремилась ввысь. Это сибирская пихта — «королева» сада. Ракицкий посадил пихту в 1929 году. Сначала казалось, что «сибирячка» пришлась здесь не ко двору, что ей «не по душе» тарусский климат. Дерево стало хиреть, к нему приклеилась обидная кличка «заморыш». Николай Петрович и Софья Заха-ровна решили во что бы то ни стало «выходить» пихту. Подкармливали ее перегноем. И дерево. выжило, окрепло, стало быстро расти. А теперь для того, чтобы посмотреть на сибирскую пихту вблизи, приходится поднимать голову.

Другая красавицу сада — сизая ель. Она «поселилась» в Тарусе годом позже сибирской пихты. Сизых елей очень много в горах Калифорнии. Заморская гостья хорошо прижилась в Тарусе. Вокруг сизой ели как бы водят хоровод три голубые ели.

Приземистый куст. На нем большие темно-зеленые листья. Кажется, что они вырезаны из блестящей тонкой кожи или даже из полированного металла. Это чудесное растение — магония. Родина его — Северная Америка.

А это что за странное дерево? Оно будто загримировалось и надело парик. Это скумпия или так называемое париковое дерево. Цветы у скумпии зеленовато-белые, собранные в кисти, немножко похожие на метелки. А парик она надевает, как только появятся плоды. Скумпия растет в Крыму, на Кавказе, в Средней Азии. Ее много в Италии. Теплолюбивому дереву каким-то чудом удается переносить тарусские морозные и вьюжные зимы.

Вокруг скумпии густо разрослась душистая малина. Стебли у нее прямые, без колючек. Малина цветет все лето. Цветы розовые и красные, очень похожие на ягоды шиповника. А листья — крупные, зубчатые. Родина душистой малины — Канада.

Неподалеку от скумпии стоит раскидистое дерево. Весной оно покрывается белыми с красноватым оттенком цветами, похожими на волнистые стрелки или даже на свечки. Между прочим, цветы эти медоносные, в них есть нектар. Осенью дерево приносит плоды — каштаны. Нет, это не настоящий каштан, а так называемый «конский каштан» или, как его еще называют, лжекаштан. Родина его — Балканский полуостров, Персия. В нашей стране он встречается на Кавказе, на Украине, в Крыму.

Есть в саду растение, которому несправедливо дали обидное, даже оскорбительное прозвище — «чертово дерево». Листья у него длинные, перистые. В конце лета оно цветет белыми султанами. А затем появляются мел-кие черные семена. Настоящее название дерева— аралия маньчжурская. Она очень похожа на пальму. На Дальнем Востоке аралию так и зовут дальневосточной пальмой. Между прочим, учёные говорят, что аралия имеет целебные, лекарственные свойства и может в какой-то мере заменять «корень жизни» — женьшень. Ну, а «чертовым деревом» аралию «окрестили» потому, что она действительно злая — ствол и ветки ее усыпаны мелкими острыми колючками.

У аралии маньчжурской есть здесь «земляки» и «землячки». Справа от нее красуется дерево с пышной кроной и темно-серой корой. Это маньчжурский орех. Он очень похож на обычный ореховый кустарник, зарослей которого много в окрестностях Тарусы по берегам Тарусы и Песочни. Плоды маньчжурского ореха тоже напоминают обычные орехи, только они побольше. Внутри ореха — перегородки. К сожалению, ядро маньчжурского ореха здесь все же не вызревает. Николай Петрович передал плоды маньчжурского ореха в местное лесничество, и это удивительное дерево сейчас здесь разводят в питомниках..

Словно зоркий часовой, возвышается над соседями красавец сибирский кедр. С его ветвей свисают коричневатые шишки. Другие деревья и кустарники при порывах ветра почтенно кланяются ему. Кедр «прописан» в Тарусе почти со дня закладки ботанического сада. Когда-то кедр «приехал» в Тарусу маленьким саженцем и его защищали от ветров и гроз кустарники и цветы «водосбора», а теперь сибирский великан сам защищает своих слабых собратьев — молодые деревца от бурь и невзгод. Летом под ним пышным и ярким ковром расстилаются цветы.

Много диковинных растений в саду Ракицкого. Среди лета кто-то будто на новогодний праздник нарядил сосну, развесив на ее ветвях длинные серебряные шишки. Нет, оказывается, дерево никто не наряжал. Румелийскую сосну нарядила сама природа. Это дерево хорошо растет на Балканах. Крона его раскидиста, ветви с жесткой хвоей спускаются до самой земли. Летом шишки румелийской сосны покрываются липкой белой смолой и издали кажутся серебристыми.

Словно огромная усеченная пирамида, стоит, в саду туя западная. Длинные кисти свисают с белой акации. Цветы ее очень душисты, о них поется в песне. А сколько в саду диковинных кустарников! Мелкими, беловатыми метелками овальной формы цветет татарский клен. Японский барбарис летом становится ярко-зеленым, а осенью — оранжево-красным. Очень красивы цветы каприфолии, родина которой — Северный Кавказ. У каприфолии большие душистые желто-розовые цветы, будто свернутые в трубки.

Некоторые растения представлены в саду Ракицкого в разных видах. Например, здесь есть шесть сортов садового жасмина. Николай Петрович нашел их в старых парках в окрестностях Тарусы. Один куст жасмина вырос до семиметровой высоты. Между прочим, этот сорт по праву называется «Монблан». А сколько же здесь разновидностей роз! Красная, белая, бедренцоволистная и еще какие-то розы с загадочными названиями. Когда-то Николай Петрович привез в Тарусу два черенка амурского винограда. Теперь это большие растения. Листья на них красно-фиолетовые. Ягоды мелкие с фиолетовым оттенком. Осенью их жадно клюют птицы.

Амурская сирень весной вся увешана крупными белыми конусообразными метелками. Цветы ее очень душисты.

Обо всех растениях сада не только невозможно рассказать, но их, пожалуй, и не перечислишь. Здесь есть пурпурный барбарис, актинидия мичуринская — ягодное растение, за семенами которой Николай Петрович ездил в Козлов, есть так называемая ремонтанная земляника, ягоды на которой бывают до глубокой осени. Есть белая калужская слива, вишня владимирская, есть декоративные китайки. До очень морозной зимы 1940 года в саду были яблони и груши.

Летом в саду Ракицкого бывает много посетителей. Сюда приходят юные натуралисты, ботаники, агрономы, учителя, колхозники, художники, писатели, ученые, садоводы, иногда приезжают целые группы экскурсантов из других городов. Когда-то Антон Павлович Чехов сказал: «Если бы каждый человек сделал на земле все, что он может, хотя бы посадил несколько деревьев, прекрасна была бы наша земля...»

Николай Петрович Ракицкий сделал на маленьком клочке тарусской земли очень многое. Он вырастил на радость людям чудо-сад.